Мошка в зенице Господней - Страница 89

Рядом с изголовьем его кровати находилась ниша, и Реннер заглянул в нее. Там стоял кухонный шкаф и два предмета обстановки, которые Реннер тут же узнал. Они походили на то, что сделал Коричневый из кровати в каюте Кроуфорда.

– Двое? – спросил Реннер.

– Мы назначили еще Коричневого.

– Я научу вас новому слову. «Уединение». Оно относится к человеческим потребностям…

– Мы знаем об уединении, – мошкита сделала двойной жест. – Неужели вы полагаете, что это допустимо между человеком и его финч'клик'?

Реннер торжественно кивнул.

– Но… но… Реннер, у вас нет никакого уважения к традициям?

– Каким?

– Черт побери! Хорошо, Реннер. Мы навесим здесь дверь. С замком?

– Да. Должен заметить, что остальные, вероятно, чувствуют то же самое, независимо от того, говорят об этом или нет.

Кровать, кушетка, стол – все это было знакомо мошкитам и прежде. Матрац был немного жестковат, ну и черт с ним. Реннер заглянул в ванную и расхохотался. Туалет был туалетом для невесомости, лишь в одном отличаясь от такового на катере: он имел золотую ручку для спуска воды, вырезанную в форме собачьей головы. Ванна была… странной.

– Я хочу опробовать эту ванну, – сказал Реннер.

– Я знаю, о чем вы думаете. Мы видели изображения некоторых ванн на ваших лекциях, но они выглядели нелепо, не соответствуя вашей анатомии.

– Верно. До сих пор никто не создал приличной ванны. Но на тех снимках не было ни одного туалета, не так ли?

– Это довольно странно, но не было.

– Ммм… – и Реннер начал говорить. Когда он закончил, мошкита сказала:

– И как много воды для этого нужно?

– Довольно много. Слишком много для космического корабля.

– Хорошо. Мы посмотрим, что можно сделать.

– Да, и сделайте дверь между ванной и жилой комнатой.

– Снова уединение?

– Да.

Обед в ту ночь походил на званый прием в старом доме Сэлли на Спарте, но странно измененный. Слуги – молчаливые, внимательные, почтительные, руководимые хозяином, которым из уважения к его рангу стала мошкита доктора Хорвата – были Рабочими ростом в полтора метра. Продукты были доставлены из запасов «Мак-Артура», за исключением приправ, которыми служили фрукты, похожие на дыню и подслащенные желтым соусом.

– Мы гарантируем, что это не ядовито, – сказала мошкита Реннера. – Мы нашли несколько продуктов, в которых уверены, и продолжаем поиски. Вы сами можете принять в них участие, – соус уничтожал кислый вкус дынь и делал их восхитительными.

– Это можно использовать как предмет для торговли, – сказал Бари.

– Только нам удобнее перевозить семена, а не сами дыни. Их трудно выращивать?

– Совсем нет, но это требует обработки, – сказал мошкит Бари. – Мы дадим вам возможность изучить почву. Можете вы указать другие предметы, которыми стоит торговать?

Бари нахмурился и посмотрел вниз, на свою тарелку. Никто не обращал на них внимания, а ведь они были золотыми: тарелки, столовые приборы, даже бокалы для вина, хотя формой походили на хрусталь. И все же, они не могли быть золотыми, потому что не проводили тепла. Это были просто копии пластиковой посуды, предназначенной для невесомости на борту катера «Мак-Артура», даже с торговыми марками, оттиснутыми по краям.

Все ждали его ответа. Торговые возможности могли сильно повлиять на отношения между Мошкой и Империей.

– Во время поездки к Замку я выискивал у вас предметы роскоши, но не увидел ничего, кроме вещей, созданных специально для людей. Может, я просто не узнал их?

– Мне знакомо это слово, но у нас очень мало предметов роскоши. Мы

– при этом я говорю, разумеется, за Отдающих приказы – делаем упор на силу, территорию, поддержание домашнего хозяйства и династии. Нас самих мало интересует выбор нашими детьми места в жизни.

Бари запомнил эту информацию: «Мы говорим за отдающих приказы». Значит, он имел дело со слугами. Нет, с агентами. Нужно держать это в памяти и ждать, чем подкрепит свое обещание его финч'клик'. Улыбнувшись, он сказал:

– Как жалко! Предметы роскоши удобно перевозить. Вы поймете мои проблемы с выбором товаров для торговли, когда я скажу, что едва ли будет выгодно покупать у вас золото.

– Я тоже так думаю. Нужно искать, и, возможно, мы найдем что-нибудь более ценное.

– Скажем, произведения искусства?

– Искусства?

– Позвольте мне, – сказала мошкита Реннера. Она заговорила на высоком певучем языке и очень быстро говорила секунд двадцать, затем оглядела всех собравшихся. – Простите, но так было быстрее.

– Совершенно верно, – сказал мошкит Бари. – Я понял так, что вас интересуют оригиналы?

– Если возможно.

– Ну, конечно. Для нас копии так же хороши, как и оригиналы. У нас много музеев, и я организую несколько экскурсий.

Как выяснилось, все хотели принять в них участие.

Когда они вернулись с обеда, Уайтбрид едва не рассмеялся, увидев дверь в ванную. Заметив это, его мошкита сказала:

– Мистер Реннер объяснил нам об уединении, – и она резко толкнула дверь, которая теперь закрывала ее нишу.

– А вот это нельзя назвать необходимым, – сказал Уайтбрид, который не любил спать один. Если он проснется среди ночи, с кем можно будет поговорить, прежде чем снова захочется спать?

Кто-то постучал в дверь. Это был космонавт Вейсс с Тэйблтопа.

– Сэр, могу я поговорить с вами наедине?

– Хорошо, – сказала мошкита Уайтбрида и удалилась в альков. Мошкиты быстро поняли сущность уединения. Уайтбрид провел Вейсса в комнату.

– Сэр, у меня есть одна проблема, – сказал Вейсс. – То есть, у меня и Джексона. Мы отправились вниз помогать… ну, там, отнести багаж, почистить что-то и тому подобное.